Неточные совпадения
Есть и обратный закон для
идей:
идеи пошлые, скорые — понимаются необыкновенно быстро, и непременно толпой, непременно всей улицей; мало того, считаются
величайшими и гениальнейшими, но — лишь в день своего появления.
Величайшие явления германского духа, как Бёме, Ангелус Силезиус, Балдар или Гёте, Гофман, Новалис, выходят за пределы той «германской
идеи», которую я пытаюсь характеризовать…
Идея человека есть
величайшая Божья
идея.
Идея Бога есть
величайшая человеческая
идея.
Интересно сопоставить русские мессианские и эсхатологические
идеи с
идеями величайшего философа польского мессианизма Чешковского, который до сих пор недостаточно еще оценен.
— А вот какую: может быть, вы и согласитесь исполнить мою главную просьбу, может быть, и нет, но во всяком случае прежде изложения я бы попросил вас покорнейше сделать мне
величайшее одолжение дать мне честное и благородное слово дворянина и порядочного человека, что все, услышанное вами от меня, останется между нами в глубочайшей тайне и что вы ни в каком случае, ни для какого лица не измените этой тайне и не воспользуетесь для себя той
идеей, которую я теперь нахожу необходимым вам сообщить.
— Я не знаю, Коля, чего ты добиваешься от него, — сказал Самойленко, глядя на зоолога уже не со злобой, а виновато. — Он такой же человек, как и все. Конечно, не без слабостей, но он стоит на уровне современных
идей, служит, приносит пользу отечеству. Десять лет назад здесь служил агентом старичок,
величайшего ума человек… Так вот он говаривал…
Вся жизнь этого подвижника, отданная вынашиванию одной
идеи, «проекта» воскрешения, сама по себе есть симптом, притом
величайшей духовной важности, и надо уметь его осмыслить.
Мир тварный существует, имея своей основой мир
идей, его озаряющий, иначе говоря, он — софиен, вот
величайшая, содержательнейшая и важнейшая истина о мире, сущность космодицеи платонизма.
Фанатик любви может совершать
величайшие злодеяния и насилия во имя
идеи любви, вытеснившей свободу, справедливость, познание и т. д.
Христианство поставило человека выше
идеи добра и этим совершило
величайшую революцию в истории человечества, которую христианское человечество не в силах было вполне принять.
Представление о такой окончательной расплате покоится на прирожденной в человеческом разуме
идеи возмездия. Оно появляется рано или поздно у всех без изъятия, несмотря на глубокое убеждение иных в безотрадной «нирванне». Биографии
величайших атеистов дают тому разительные примеры.
Величайшую ответственность за торжествующее в жизни зло несут те, которые зачали его в
идее, те первые, немногие, которые в извращенном духовном опыте поддались обманчивым и лживым призракам.